«К организации совхоза было приступлено в конце 1934 года. В апреле месяце 1935 года были построены и сданы в эксплуатацию две теплицы с полезной площадью 400 кв. метров, а в мае месяце - 160 теплых парников. В июне месяце были произведены посевы различных культур на площади в 16 гектаров, что носило... опытный характер. В основном для совхоза в 1935 году это был покос сена, было накошено 2 800 тонн сена. На самостоятельный баланс совхоз переведен с 1 января 1935 года, бухгалтерия была организована с марта месяца и полностью штат был укомплектован только в сентябре месяце 1935 года». Из объяснительной записки к отчету совхоза «Эльген» Северного ГПУ за 1935 год.

Летом-осенью 1935 г. в Тасканской долине силами мужчин-заключенных велась интенсивная заготовка сена. Во всех остальных работах совхоза «Эльген» с этого времени стали принимать самое активное участие заключенные-женщины. Они и стали в дальнейшем основной рабочей силой всего хозяйства. Существовавшая при совхозе командировка была реорганизована в подлагпункт, где режим содержания не отличался строгостью. Большинство заключенных-женщин были осуждены по бытовым статьям.

Появление женщин в «Эльгене» было обусловлено не только необходимостью применения их труда на сельхозработах. Бралась во внимание и другая, более глубокая причина: необходимость изолировать заключенных-женщин от мужского (как лагерного, так и вольнонаемного) населения Колымы. В связи с этим руководство Дальстроя выбрало наиболее отдаленное от Магадана хозяйство, каковым тогда являлся совхоз «Эльген».

В данном хозяйстве, впрочем, как и на всей Колыме, основной упор делался на использование физического, мускульного труда заключенных. Для наиболее тяжелых работ на открытом воздухе (в условиях холодной, морозной зимы) в 1936 г. было запланировано: в январе - 22 дня с длительностью рабочего дня 7,5 часа, в феврале - 23 дня с длительностью рабочего дня 8 часов, в марте - 24 дня с длительностью рабочего дня 10 часов. На самом деле, заключенные почти постоянно трудились до тех пор, пока не выполняли дневное задание. Кроме этого стало развиваться стахановское движение, дававшее реальную возможность досрочного освобождения, применялось и ранее введенное в Севвостлаге право на колонизацию.

Тасканская долина, в которой находился совхоз «Эльген», была уникальной по своим климатическим условиям. Руководитель Управления местных ресурсов (УМР) П.Н. Пересыпкин вспоминал: «В 1935 году была послана в Тасканскую долину специальная землемерно-топографическая партия с геоботанической и агрономической группами. Наряду с этим, командированный агроработник должен был произвести рекогносцировочные посевы и, по возможности, на основе метереологических факторов летнего периода, проработать климатическую характеристику долины за вегетационный период... Рекогносцировочные посевы, несмотря на не совсем благоприятные условия 1935 года (обилие дождей), устанавливают возможность культуры капусты, репы, редьки, салата, моркови, свеклы, турнепса и прочих. Мало того - Тасканская долина открывает широкие возможности для посевов зернозлаков. В совхозе «Эльген» вызрели 10 сортов ячменя, 8 сортов овса и, кроме того, в 20-х числах августа яровая пшеница сорта «Экстра Прелюд» была накануне созревания. Больше того, в совхозе «Эльген» мне впервые на Колыме пришлось видеть созревающий подсолнечник»…

Согласно данным директора совхоза А.А. Калдымова, сообщенным им в Управление сельского хозяйства 18 февраля 1943 г. (после посещения совхоза начальником Севвостлага Е.И. Драбкиным), в «Эльгене» имелось 520 вольнонаемных рабочих, работниц, специалистов и служащих, а в лагпункте - 1 467 заключенных, из которых 119 работали во врачебном участке и в детгородке. Группа неработающих заключенных составляла 276 человек. Также насчитывалось 30 человек калек, инвалидов и стариков среди вольнонаемного состава совхоза.

1 апреля 1943 года в сообщении лично Е.И. Драбкину А.А. Калдымов коснулся проблемы женщин-заключенных, имеющих детей.

«Вместо действительной работы в совхозе,- писал он, - кормящие «мамки» только тем и занимаются, что по 4-6 раз ежедневно ходят на кормежку в детгородок..., а самые близкие от детгородка места совхозной работы для «мамок» от 1,5-3 километров в один конец. На кормежку «мамки» ходят в разные часы, чаще всего поодиночке или по два-три человека в раз без конвоя, т. к. для этого следовало бы иметь не менее усиленного специального взвода бойцов, чего мы не имеем и экономически и практически не в силах иметь. И вот эти кормящие «мамки» только и курсируют между рабочим местом в совхозе и детгородком с таким расчетом, что для работы у них чаще всего не остается времени. Но не только в этом зло. По пути на кормежку или с кормежки «мамки», как правило, заходят в квартиры или в темные уголки и все это сопровождается развратом и обворовыванием квартир».¹

Естественно, речь шла об определенном контингенте женщин-заключенных, который постоянно присутствовал в «Эльгене», а в описываемое время находился в подчинении у начальника лагпункта В.М. Циммерман, возглавившей его после А.С. Зайцевой. (Последняя в январе 1942 г. удостоилась награждения значком «Отличнику-дальстроевцу», позднее руководила детгородком «Эльгена», была освобождена «в связи с отсутствием должности зав. детгородком, утвержденной Сануправлением ГУС ДС»² и направлена заведовать лагпунктом совхоза «Дукча», была награждена медалью «За трудовую доблесть»). У директора совхоза А.А. Калдымова в процессе работы сложились очень напряженные отношения с В.М. Циммерман. В рапорте от 8 октября 1943 г. он писал заместителю начальника Дальстроя Г.А. Корсакову и начальнику УСХ А.П. Сагинову: «Большим тормозом в работе совхоза «Эльген» является нач. ОЛП тов. Циммерман Валентина Михайловна. Как правило, она ведет свою обособленную политику, оторванную от здравого смысла и от производственных нужд совхоза. Это дорого обходится государству. Как правило, она оспаривает любое мое распоряжение и ... не выполняет мои распоряжения по части расстановки и использования на работе лагерников... На разводах она не бывает, в поля почти не выезжает, лагерную дисциплину основательно развалила и боится появляться на командировки, где работают заключенные».³

Состав заключенных лагпункта «Эльген» постоянно (точнее - ежемесячно) менялся. Например, на 10 ноября 1948 г. в нем содержалось 2 020 человек (из них 1 922 женщины), а на 10 декабря этого же года - 2 048 человек (из них 1 953 женщины). В начале 1949 г. в лагпункте «Эльген» содержалось 1 649 женщин (1 529 были расконвоированными), в том числе 873 женщины, осужденные за «особо опасные преступления». Данное соотношение начало складываться во всех подразделениях Севвостлага в послевоенный период, когда в колымские лагеря стали направлять «уголовно-бандитствующий элемент» из других лагерей страны. К тому же Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г. была отменена смертная казнь.

Необходимо указать, что смертность изначально зависела не от «скученности». Дело в том, что в конце 1940-х начале 1950-х гг. значительно увеличился общий поток заключенных, в том числе женщин, в лагподразделения Севвостлага. В связи с этим повысилась рождаемость, возросло общее количество беременных женщин, больных венерическими заболеваниями. По архивным данным, на 1 октября 1950 г. в Севвостлаге было 161 209 заключенных: 138 218 мужчин и 22 991 женщина. За девять месяцев этого года умер 1 351 человек. На 10 сентября 1950 г. в Свевостлаге имелось 648 беременных женщин, а на 1 июля этого же года - 471 женщина и 57% мужчин, больных сифилисом. Естественно, что со всем этим был связан и рост детской смертности в Эльгенском доме младенца. Количество же содержащихся в нем детей росло в зависимости от численности заключенных в лагпункте «Эльген».

На 25 мая 1952 г. количество заключенных в лагере «Эльген» составило 3 370 человек, в том числе 3 129 женщин (из них 52 осужденных за контрреволюционные преступления). К середине апреля 1955 г. в Эльгенское отделение входили лагпункты «Эльген», «Молферма», «Известковый» и лагкомандировка №1 «Осенний» с общей численностью до 900 заключенных.

Закат лагерной системы Дальстроя начался после смерти И.В. Сталина: мартовская амнистия 1953 г., последующее освобождение незаконно репрессированных.

16 апреля 1957 г. Севвостлаг прекратил свое существование. В связи с этим эльгенский лагерь был ликвидирован, а в совхозе «Эльген» остались работать только вольнонаемные…

В настоящее время на окраине села Эльген, на месте бывшей женской зоны, сохранились лишь руины одного из бараков, полуразрушенное административное здание и более 50-ти метров «колючки». А в полутора километрах от села, сохранилась часть детского кладбища, где мамки-заключенные под конвоем хоронили своих детей-детдомовцев, умиравших от голода и болезней. Заросший высокими лиственницами и кустарником этот детский погост выглядит уныло, навевая необъяснимую печаль и боль, и невольно заставляет задуматься о прошлом…

Подготовил Иван ПАНИКАРОВ

(по архивам Ягоднинского музея «Память Колымы» и архивам А.Г. Козлова).а).